Российское правительство публично осуждает пытки и убийства без суда, и
отрицает факт совершения военных преступлений в Чечне.
На практике же Кремль просто закрывает на это глаза, рассказали
собеседники Sunday Times Андрей и Владимир.
Несмотря на официальное окончание контртеррористической операции в Чечне,
тема Северного Кавказа по-прежнему частый гость на страницах западных газет и
журналов. В последнее время особый интерес вызывают публикации, посвященные
деятельности российских секретных спецслужб во время чеченских войн. Журналисту
Sunday Times Марку Франчетти удалось взять интервью у двух русских офицеров,
которые по их словам входили в состав секретных «батальонов смерти»,
осуществлявших захваты подозреваемых террористов.
РИА «Новый Регион» предлагает вашему вниманию перевод материала, наполненного
кровавыми подробностями.
«Элитные коммандос нарушили обет молчания, чтобы рассказать о том, как они
пытают, казнят, а затем уничтожают свидетельства своих зверств, – пишет Марк
Франчетти в материале «Русские батальоны смерти распыляют чеченцев на атомы». –
Охота на базу чеченских террористок-смертниц привела группу элитных русских
коммандос-спецназовцев в маленькую горную деревушку. Перед рассветом они
окружили неприметный домик, чтобы никто не смог уйти из него незамеченным или
поднять тревогу раньше времени.
Когда пришел приказ на штурм, у дюжины вооруженных с головы до ног мужчин в
камуфляже и масках не возникло проблем с захватом трех женщин, находившихся
внутри. Пленниц затем отправили на военную базу. У спецслужб были сведения, что
старшая из захваченных женщин, 40-летняя чеченка, занималась тем, что вербовала
смертниц, которые были готовы пожертвовать собой в жестокой войне между
исламскими повстанцами и русскими. Другие захваченные женщины были новичками из
этой группы. Младшей едва было 15 лет.
«Сначала старшая все отрицала, – рассказал командир отряда спецназа. – Но
после того, как мы несколько раз пропустили через нее электрические разряды, она
начала выкладывать информацию. Когда мы узнали все, что хотели, мы выстрелили ей
в голову. Мы вывезли ее тело в поле. Там поместили один артиллерийский снаряд ей
между ног, один на груди, добавили несколько 200-грамморвых тротиловых шашек и
разнесли труп в клочки. Нет тела, нет доказательств, нет проблем.
Другие были увезены в часть для дополнительных допросов, после чего, конечно,
казнили и их.
Этот рассказ, один из целого ряда эпизодов, рассказанных корреспонденту
Sunday Times двумя офицерами русского спецназа, которые в течение 10 лет
принимали участие в проведении спецопераций в Чечне. Их свидетельства, впервые
рассказанные иностранному журналисту, помогают приоткрыть завесу тайны над
операциями секретных российских батальонов смерти во время одного из самых
жестоких конфликтов со времен второй мировой войны.
Собеседники Sunday Times – ветераны чеченских войн, на счету которых более
сорока боевых командировок, рассказали, что не только подозреваемые в участии в
бандформированиях, но и те, кто были их знакомыми и близкими, систематически
выслеживались, похищались, испытывали пытки и уничтожались. Им дробили кости
молотками, заставляли мужчин вступать в половые акты друг с другом. Тела
закапывали в немаркированные ямы или взрывались на мелкие куски.
Как сказали в интервью Sunday Times офицеры спецназа, эти методы брали на
вооружение не отдельные безжалостные изверги – это было общепринятой практикой в
их частях. Начальство обеспечивало им прикрытие, и настаивало на том, что все
операции должны проводиться тайно, так как огласка могла привести к судебному
преследованию замешанных в этих делах офицеров.
Российское правительство публично осуждает пытки и убийства без суда, и
отрицает факт совершения военных преступлений в Чечне. На практике же Кремль
просто закрывает на это глаза, рассказали собеседники Sunday Times Андрей и
Владимир.
«Любой человек у власти, кто хотя бы немного интересовался войной, прекрасно
знает, что там происходит, – рассказал Андрей. – Нашей единственной задачей было
истребление террористов».
Офицеры заявили, что гордятся своим вкладом в искоренение террористической
угрозы. При этом они согласились на разговор на условиях анонимности.
Андрей, получивший тяжелое ранение на войне, рассказал, что принимал участие
в казни, по меньшей мере, 10 предполагаемых террористок-смертниц. Один раз он
связал раненую снайпершу и приказал переехать ее на танке.
Он также принял участие в одной из самых зверских операций российских сил. В
2002 году послу убийства чеченцами двух офицеров ФСБ и двух солдат, войска
выследили и поймали 200 чеченцев, обвинив их в связях с террористами.
Во время другой операции, отряд Андрея наткнулся на дом, подвал которого
использовался боевиками, как полевой госпиталь.
«Мы вывезли оттуда тех, кто мог стоять на ногах, – рассказал Андрей. –
Остальных, в том числе, несколько женщин расстреляли. Это единственный способ
иметь дело с террористами».
Как пишет Sunday Times, когда Владимир Путин начал вторую чеченскую войну в
1999-м, он призвал своих солдат истреблять мятежников везде, даже в туалетах. В
итоге – более 100 тысяч чеченцев были уничтожены к началу этого месяца, когда
Кремль объявил об окончании контртеррористической операции. Чеченская столица
Грозный была практически сметена с лица земли. Крутой нрав Путина позволил ему
заработать огромную популярность у себя в стране.
Обе стороны совершали акты беспримерной жестокости. Мятежники, пытавшиеся
превратить Чечню в исламское государство, неоднократно отрезали головы пленным
русским солдатам. Но каждая жертва с российской стороны вызывала цепную реакцию,
неся смерти десяткам чеченцев.
Пока бушевала война, чеченские террористы шли в наступление, используя
смертников в московском метро и на рок-фестивале. В 2002-м отряд, включавший и
18 смертниц, захватил более 800 заложников в московском театре, 129 из которых
умерли после того, как при штурме здания на третий день осады был применен
ядовитый газ.
Во время самой дикой операции, мятежники взяли в заложники сотни школьников и
из родственников в городе Беслане. Трехдневная осада закончилась гибелью 334
заложников, больше половины из них – дети.
Именно в такой наэлектризованной атмосфере и работали батальоны смерти.
Андрей вспоминает, как они задержали подозрительного мужчину, у которого
изъяли несколько видео с пытками русских заложников. На одном из них было снято,
как смеющиеся чеченцы насилуют 12-летнюю девочку, а потом отстреливают у нее три
пальца.
«У нас просто крышу сорвало, после того, как мы увидели это, – рассказывает
Андрей. – Он упал на землю. Я сказал ему подняться, но он не мог – мешали
наручники. Я приказал их снять, но что-то было не в порядке с замками. Я
приказал своему сержанту снять их, неважно как. Он взял топор, и отрубил ему
кисти рук. Арестованный орал, как в агонии. Было ясно, что допрашивать его будет
сложно, поэтому я его просто пристрелил».
Андрей рассказал, что представлял своих противников не людьми, а тараканами,
которых надо раздавить. Он не одобрял излишнюю жестокость и не поощрял
хвастливые рассказы своих бойцов о том, как они расправлялись с врагами.
«У меня была проблема с одним из моих парней, которому понравилось собирать
уши, отрезанные у заключенных, – рассказал Андрей. – Он сделал из них бусы и
абсолютно серьезно планировал взять их домой. Мне не нравилось такое
поведение».
Жестокость на Кавказе не ослабла и после того, как Москва стала отдавать
контроль над ситуацией чеченскому спецназу, составленному из бывших боевиков,
перешедших на другую сторону. Милиция, которой командует прокремлевский
президент Чечни Рамзан Кадыров, также обвиняется в похищениях, пытках и казнях
подозреваемых в связях с террористами.
Владимир рассказал, что он был одним из создателей батальона смерти,
выследившего и уничтожившего 16 предполагаемых боевиков в 2005 году. Командир
подразделения оформил фиктивную командировку в другой регион страны, чтобы
обеспечить алиби бойцам.
«Мы врывались в дома, захватывали подозреваемого и исчезали, – рассказал
Владимир. – Заклеивали ему рот скотчем и заковывали в наручники. Если
подозреваемый сопротивлялся, его расстреливали. Если в перестрелке погибали
посторонние люди, мы вешали на труп оружие».
Владимир и его товарищ называли свою добычу «зайчиками».
«Только очень узкий круг лиц был привлечен к этой работе, – говорит он. –
Некоторые из тех, кого мы захватывали, были по-настоящему крутыми ребятами. Но,
в конце концов, мы могли заставить говорить любого – главное лишь правильно
подходить к решению этого вопроса. Мы использовали несколько методов. Мы
избивали их до полусмерти руками и палками. Очень эффективный метод «Рояль»,
когда мы молотком дробили пальцы. Это грязная и трудная работа. Вы не можете
называться человеком, если полюбите ее, но, к сожалению, это был единственный
способ заставить эту мразь разговаривать».
Молоток также использовался для того, чтобы разбивать коленные чашечки
пленников, их также заставляли совершать половые акты. Эти сцены записывались на
видео и отсылались оставшимся на свободе боевикам – это был метод
психологической войны.
«Вы должны быть человеком с определенным складом характера, чтобы выполнять
такую работу, – говорит Владимир. – К нам шли только добровольцы. Я считаю
неправильно отдавать приказ кому-то начать пытки врагов. Это тяжело и в
моральном и в психологическом отношении».
Андрей добавил: «Было очень важно, чтобы работа выполнялась профессионально,
без следов, которые могли бы вывести на нас. Наше начальство знало о наших
методах, и давало понять, что главное – замести следы. Мы знали, что нас просто
повесят, если поймают. Мы не убийцы. Мы – офицеры, ведущие войну против
зверей-террористов, которые не остановятся даже перед убийством детей. Они –
животные, и единственный способ борьбы с ними – уничтожать. В этой войне нет
места для юридических тонкостей. Те, кто там был – поймут. Я ни о чем не жалею.
Моя совесть чиста».
|