 «Театр Романа Виктюка» на двухдневных гастролях в Самаре показал новый
спектакль «R&J: Ромео и Джульетта», в котором трагедию Шекспира играют
ученики морской школы.
Виктюк, в принципе, мог бы ничего не объяснять — с него никто не спросит,
почему шекспировских влюбленных играют накачанные парни с микрофонами в
полосатых плавках. На худой конец, все подумают на модное «так играли во времена
драматурга». Но на этот раз он все объяснил: мы видим спектакль в спектакле.
Шекспира играют не актеры Виктюка, а студенты Британской морской школы.
«Британской» - конечно, отсылка к родине драматурга, иначе мальчики могли бы
сойти и за отечественных гардемаринов. «Морской» - наверное, чтобы художник
Владимир Боер мог построить такие романтичные декорации — подобие корабля, с
натянутыми от кулисы к кулисе черными и белыми парусами, канатами и синими
матами на полу.
Четверо учеников качаются в в этих парусах, как в гамаках, повисают на них,
лазают по канатам. Джульеттой будет тот, что посветлее (Игорь Неведров), Ромео —
смуглый и брутальный (Алексей Литвиненко). Скидывая тельняшки и брюки, они
остаются в матросской расцветки плавках и в виктюковской манере, в микрофон, с
придыханиями, оттягиваниями и эротичными телодвижениями (хореография Дмитрия
Виноградова) читают шекспировские монологи, не забывая бросаться друг в друга
книжками и вырывать из них листы.
Это выходит лучше всего — молодые актеры Виктюка с пониманием дела играют
школяров, которым физические упражнения на парусах и матах любезнее книг. А
режиссер с радостью играет проверенным приемом, выпуская актеров с томиками в
руках, иронизирует, заставляя «Ромео» и «Джульетту» по-мальчишески меряться
силой на руках, валить друг друга с узких парт в проникновенных местах и
сопротивляться поцелуям однокашника.
Красиво играя драпировками, под хорошо подобранную музыку (у Виктюка, как
всегда, идет в дело любая, от Баха до Мерлина Менсона, обязательно громкая)
актеры читают Шекспира, в лучшие моменты схватывая что-то в сути трагедии.
Смешно и достоверно выходит у Игоря Неведрова нетерпение девчонки Джульетты,
никак не умеющей дождаться вестей от нерасторопной кормилицы. Есть правда в том,
как одновременно окунают Ромео и Джульетта ноги в море, и в том, как невменяемо
бродит Джульетта, проводив Ромео («героиня» вообще удалась). К развязке
серьезность нарастает, но, кажется, зрителям больше запоминается, как убивают
Меркуцио: два выстрела из пистолета в зал — звонок с урока — и реплика
«Закололи!» - чем смерть любовников.
Несмотря на все нарастающую честность, с которой мальчишки вживаются в
шекспировскую трагедию, смысл самой печальной повести на свете в таком контексте
считывать непросто. Но в «R&J» у Виктюка хотя бы нет претензии на
социальность, так испортившей «Мастера и Маргариту». И вообще не видно никаких
претензий (что в постановке по Шекспиру само по себе ценно). До того было
понятно, что Виктюк непревзойденно умеет «делать красиво»: его «Служанки»,
пережившие третью редакцию, все еще поражают красотой страстной игры в любовь и
смерть, с танцами и отточенно-балетными жестами. В «Ромео и Джульетте» нет такой
силы страсти, но оказывается, что у Виктюка получаются высказывания о юности.
|
